2. Жеребьёвка. Образование кубанских станиц (500х300) холст, масло
Три центральные картины в творчестве Геннадия Квашуры образуют своего рода трилогию. Изображаемые в них события хронологически следуют друг за другом. Вместе с тем, есть некоторая внутренняя, историческая логика в этой последовательности. За тяготами пути «Переселения» следует утверждение нового порядка в «Основании кубанских станиц» (далее «Основание»).
Сюжет и композиция.
Через год после того, как прибыли на Кубань последние партии переселенцев, и был основан войсковой город Екатеринодар, казаки стали распределяться по куренным селениям, позже названным станицами. Произошло это в 1794 году. Всего Войсковым правительством было основано сорок станиц для черноморцев и три для донцов. Решающую роль в организации станичной жизни играл «триумвират», состоявший из кошевого атамана Захария Чепеги (Чепиги), войскового судьи Антона Головатого и войскового писаря Тимофея Котляревского. Государственный документ под названием «Порядок общей пользы» определял особую роль войсковых старшин и замещал принципы сечевой демократии декларацией нового правящего класса.
В картине Геннадия Квашуры изображена залитая ослепительным южным солнцем площадь перед войсковой церковью. На первом плане в центре композиции шатёр, возле которого собрались войсковые старшины. Посередине одна из наиболее колоритных фигур- казацкий батька в белой рубахе и просторных синих шароварах. Крупная и круглая голова с длинным оселедцем, заброшенным за ухо, висячие усы, красное лицо и пышное, выражаясь по-гоголевски, тело весьма напоминают описание внешности Антона Головатого в книге Фёдора Щербины «История Кубанского казачьего войска». Широким жестом держит он развёрнутую бумагу: карту или список. По-хозяйски уверенно, вольно откинулся он, опираясь на стол. И никто ему не перечит. Крепко сел хозяин на новой земле, своевольно назначает он, кому какой кут, кому владеть лесом, где поместить ста-
ницу. А может быть, имеется в виду и сам кошевой атаман Захарий Чепига: дыра на шароварах и отсутствие регалий, простота внешнего облика напоминают о его описании у Ф. Щербины. Справа от него бывалый казак в чёрной папахе с кокардой, с саблей на коленях, в красно-коричневой безрукавке поверх рубахи и серо-зелёных шароварах. Покуривает он свою люльку и глядит задумчиво зрителю в лицо. Есть что-то свойское, доверительное в самой его внешности. Безо всякой надменности и чванства, но со степенностью и достоинством сидит он. Слева позади центральной «пышной» фигуры «батьки» в синих шароварах сидит за столом писарь в чёрной папахе и белом чекмене с расстёгнутым воротом. Не вызывает сомнения, что имеется в виду Тимофей Котляревский. Трое сидящих выделяются на общем фоне, выдвинуты вперёд. Все остальные персонажи изображены стоящими.
Позади стола, обращёнными к зрителю, представлены три казака в расшитых дорогих свитках. Один из них — смуглый, с большим оселедцем — указывает на бумаги «батьку» из-за его спины. В другой руке он держит булаву на высоком древке. Судя по его активной роли и отличительным особенностям внешности — это один из куренных атаманов. Что-то выторговывает он у «батька», горячо доказывает нужность «прирезки». Чуть дальше вправо за столом стоит колоритный казак в парчовой золотисто-жёлтой безрукавке с длинными усами и чуприной. Он опустил голову и задумчиво перебирает что-то — должно быть, табак в мешочке, а может, выбирает жребий — и ожидает очереди получить удел для своего куреня.
Справа с краю за столом стоит, твёрдо опершись на обе руки, ещё один куренной. Глядит он на бумагу перед собой, которую придавил своей булавой, но кажется, не видит её, прикидывает в уме, как хозяйственно обойтись со своим уделом. Погрузились в чтение бумаг стоящий казак в папахе и с люлькой в зубах слева, казак, сидящий в тени на первом плане, чертит саблей на земле свои планы. Перегнулся через плечо писаря другой казак в свитке поскромнее: любопытствует, торопит события. Переговариваются, жестикулируют казаки за спинами куренных. Выслушивает, размышляя о том, как повернутся события, войсковой протопоп. Замыкают передний план по краям фигуры караульных.
В картине много выразительных и удачных по живописи кусков. Это натюрморты слева от «батьки», на земле, справа на лавке. Убедительно передано
солнечное освещение. Важную композиционную роль играет косая тень на первом плане, которая позволяет несколько обобщить и «спрятать» детали первого плана и подчеркнуть центр. Эффектен силуэт шатра с его живописными складками. Продуманы и найдены по композиции и группировке фигуры простых казаков, толпящихся и ожидающих вдали.
